Болючий пирожок

17.05.2014 в 08:50

Пишет  Ginger Joe.:

3) Травма
для  Катсяшь
тут еще немного от шрамов, но меня правда вот это немного сломало

Цветок, распустившийся на твоем теле

читать дальше

Хансоль приносит с собой запах дождя, взрывы грома и крупные капли в пушистых пепельных волосах. Едва дверь за ним закрывается, шум прекращается, и Сангюн позволяет себе поднять голову – его встречает улыбка, теплый взгляд темных раскосых глаз.

-Пары закончились – я сразу к тебе. Но ты бы хотя бы на звонки отвечал, я купил бы, чего хочешь…

Но я же отвечал. И попросил принести пеперо.

-Точно, - Хасноль виновато улыбается. – Прости, зашился.

Он забирается к Сангюну на кровать, тянется к нему легко, целуя куда-то в уголок губ; осторожно стягивает с плеч одеяло, заставляет поднять руки и снять через голову тонкий свитер.

От горла через плечо, по лопаткам на спину распускается бледный цветок, дикий плющ; пара его веточек касаются острой линии челюсти у самого уха, щеки – если коснуться шрама, он будет мягко, жарко пульсировать, и Хансоль осторожно прижимается к цветам на плече губами.

Иногда Хансолю кажется, что от них до сих пор пахнет палеными волосами и кожей, но потом он снова чувствует привычные орехи и карамель; и улыбается, зарываясь носом в темно-карамельные длинные волосы, отросшие уже даже ниже плеч.

Шторы в комнате плотно закрыты, закреплены несколькими булавками; Сангюн слабо обнимает Хансоля за плечи, вдыхая запах дождя – он его боится, до дрожи, до боли, но с Хансолем спокойнее.

Там ливень?

Хансоль кивает, ведет кончиком носа линию по контуру цветка, обхватывая руками Сангюна за пояс.

-Да, - о грозе он не говорит – она, пусть и над домом, но ее почти не слышно за пластиковыми окнами. – Пойдем в душ. Ты без меня тут совсем одичал.

Хансоль очень осторожный, он мягко проводит мочалкой по шрамам, смывает пену теплой водой; ласкает мягко, нежно, потому что соскучился, и Сангюн по нему тоже – он просит этой ласки сам, пусть и не может пока ответить тем же.

Сангюну все еще слишком больно - потому что по телу от удовольствия бегут мелкие электрические разряды, которые чувствует даже Хансоль.

Просто однажды я проглотил молнию - и это самое простое объяснение, которое Сангюн может дать, если его спросят. - Я просто проглотил молнию, и теперь она во мне, и всем от нее больно.

Хансоль неосознанно одергивает руку, когда влажное прикосновение жжет ему пальцы, опускает виноватый, растерянный взгляд, прикусывая губу. А затем тянется за поцелуем, стараясь не смотреть в испуганные сангюновские глаза.

-Мне совсем не больно, правда, не больно.

Это случилось в первую майскую грозу, когда они поссорились - из-за мелочи, из-за ерунды, но Хансоль спрятался от Сангюна под одеяло, будто не желая больше видеть, а Сангюн вылетел на улицу и прыгал по лужам в ливень, пока Хансоль сам не спустился к нему - с зонтиком и в нелепых резиновых сапогах.

"Глупый, гроза же" - но Сангюн не слышит, не видит, слишком обидно и слишком нравится блеск молний на горизонте; Сангюн задирает голову к небу, чтобы прокричать, как он ненавидит Хансоля за то, что он такой, но ударяет молния - прямо в горло. Разряд слишком слабый, чтобы убить, но такой сильный, что единственный срывающийся в воздух крик - это крик Хансоля.

Это было в первую майскую грозу, а сейчас уже восьмая или девятая; Сангюн сидит на кровати, сложив по-турецки ноги, опустив низко-низко голову. С его волос на простынь стекает вода, она струится по плечам и спине, повторяет контуры шрама-цветка, а Хансоль, стоящий у входа в комнату, долго медлит, прежде чем войти.

А когда входит, просто обнимает Сангюна со спины, утыкаясь лбом в затылок, складывая руки на животе и мягко, нежно прикасаясь губами к веточке шрама, пульсирующей слабо, горячей и влажной.

Я слышал, их называют фигурами Лихтенберга.

Голос Сангюна слышен, только если сильно-сильно прислушаться, но он все такой же мягкий, теплый, правильный, это голос управляет Хансолем, даже когда он его не слышит.

Хансоль улыбается задумчиво, убирая волосы Сангюна на одну сторону и находя самый яркий цветок, тот, что на горле - туда била молния, там всегда болит.

-Напридумывают же, - фырчит тихо, прижимаясь губами к яркому пятну, касаясь кончиком языка, влажным, прохладным, зализывая, словно лис ранку. - Называли бы все своими именами.

И какое же имя у этой штуки?

Губы коротко бьет током, но Хансоль не вздрагивает, и улыбается только, прижимаясь к Сангюну ближе.

-Цветок, распустившийся на твоем теле.

URL записи

@темы: a small selling soul, Сентиментальная дура, фанфикшен, ToppDogg, Wonder Boys