Я не знаю, насколько это ОНО самое, но как представилось~ :3
Для
XiaoLuв ходе адовой питерской жары и наших мечт о грозе и ливнях.
Suga/Jimin, g, au, romance, ER (Established Relationship)
читать дальшеНа улице стоит полуденная жара майского дня. Длинные белые шифоновые шторы вздымаются над паркетом подобно белым парусам на Летающим Голландце, поднимаясь от порывов теплого весеннего ветра, несущего в помещение полупустой квартиры спального района запахи цветущих деревьев, свежего хлеба из пекарни неподалеку, в соседней парадной, бриз с реки и чириканье птиц, поющих, конечно же, о теплой и необходимой любви.
Мин Юнги, если честно, ненавидит весенний зной - то ли из-за того, что маю не положено быть таким изнуряюще жарким, то ли из-за самой этой ленивый жары, когда ничего не хочется делать, а только падать навзничь на кровать или на пол, открывать настежь окна и лежать, глядя в белоснежный потолок. Ему сейчас хочется просто проливного дождя с громом и молниями, ливня стеной, темные тучи над городом и запахи сбитой с зеленых деревьев городской пыли. А ещё, чтобы Чимин поскорее вернулся, потому что без него одиноко. Запредельно.
Юнги ломается, трещит по швам, раскрывая кровоточащие раны, от этой дибильной одинокости, чувства никому_ненужности и некой разобщенности, потому что хочется утыкаться носом в загорелую шею младшего, обнимать его крепко за спину и считать, сколько кружек он разбил в век своего одиночества. А потом слушать Паковский смех, улыбаясь следом (в первый раз за долгое время), потому что на столе будут стоять несколько новых кружек, так удачно купленных младшим.
Чимин возвращается к Мину с долгожданным ливнем, когда тот барабанит в окна своими крупными каплями, Пак стучит в знакомую темно-серую железную дверь. Ключи от квартиры у него, конечно же, с собой, но насколько же приятно, когда любимый человек встречает тебя прямо с порога. У Юнги болит голова, синяки под глазами и усталость, расползающаяся тяжелым камнем по всему телу, сковывая. У младшего подкашиваются колени, когда Мин начинает шуметь замками на входной двери, словно на первом свидании. Юнги надеется, что жизненных зноев у него будет меньше. От Чимина пахнет другим городом, свежестью от дождя и этой дорожной пылью, поднятой от асфальта. И губы у него мягкие, мокрые и холодные, но дыхание, в контраст этому, обжигающее и немного колючее, заставляющее старшего таять в этих скучающих прикосновениях. Пак просто вдохнул в него немного жизни вместе с молчаливым признанием в самом важном и извинениями за долгое отсутствие.
"Можно простить уход, но как простить возвращение?".
Мин Юнги прощает младшему возвращение, потому что самое важное познается только на расстоянии, когда понимаешь, что без этого человека рядом ты ничего не можешь, ничего не хочешь, ничего не получается, будто бы часть тебя исчезла вместе с ним.
Долгожданный ливень барабанит по стеклам, по наружным подоконникам, по парапету балкона, по паркету, потому что кто-то до сих пор не закрыл окна, дожидаясь дождя. Шифоновые шторы взмывают чуть ли не до самого потолка от дождливых и холодных порывов ветров. А Юнги все равно, что его Летучий Голландец в этот шторм может пойти на дно, потому что он не срубил мачту и не убрал свои белоснежные паруса.
- Хён, я привез тебе новую кружку, - с мягкой улыбкой на губах выдыхает Чимин в губы старшему. И тут-то у Миновского коробля появляется первая серьезная пробоина.
"Можно простить уход, но как простить возвращение?".
Поцелуями, кружками и дождями.