«Переспать», — думал Намджун, делая ещё один круг по комнате, освещаемой лишь лампой на рабочем столе, и потирая уставшие глаза.

На втором этапе отбора в новую группу он попросил своего наставника, Ким Сокджина, помочь ему. Тот улыбнулся. Приобнял за плечи и сказал, что Намджун просто устал от тягот соревнования. Но младший продолжал открыто высказывать свои опасения, что всё подстроено и решено заранее, как это обычно бывает на шоу. Сокджин отстранился и кивнул, не отрицая, что интриги в проекте минимум. Глядя ему в глаза он, в своей обычной манере: легко и по-дружески, сообщил, что для любой помощи нужен интерес, и предложил переспать.

Намджун шагал из угла в угол просторной комнаты, пролистывал список контактов и так и не решался никому позвонить, не зная, с кем поделиться, у кого спросить совета, и что, в конце концов, вообще делать с возникшей проблемой. Нет, у него, конечно, были друзья, но как о таком рассказать? Особенно если… особенно если он согласится. Впервые за все годы своей сознательной жизни парень чувствовал себя настолько беспомощным и одиноким. Он всегда верил в свою звезду и в свой талант. Был уверен, что при таком желании, как у него, просто не могло не получиться. Ведь он так сильно мечтал о большой сцене, был создан для неё, для софитов, для публики! Намджун знал, что умён и талантлив. Как могло случиться, что он не достигнет своей цели, выматывая себя на износ из года в год? Парень и так пошёл на уступки — согласился на участие в группе, хотя изо всех сил мечтал о сольной карьере. Как Юнги, который теперь сидел в жюри. А ведь всего три года назад он, как и Намджун, был лишь одним из тысячи участников проекта, и вот теперь у него есть всё: карьера, песни, клипы. Его пример вдохновил Намджуна, он решил поучаствовать — и вот, во что это всё вылилось.

И ничего бы этого не случилось, если бы у Юнги ещё оставались места в команде. Казалось, они поняли друг друга в тот момент, когда Намджун только появился на прослушивании.

— Коллеги, согласитесь, это — мой парень, — зааплодировал Юнги, едва Намджун закончил своё блестящее выступление.

— Не соглашусь, — отрезал Зико — известный на всю страну рэппер, в прошлом лидер известной группы, а в настоящем совладелец солидного продюсерского агентства. — Обаятельному парню с крутой читкой и чувством ритма куда лучше будет у меня.

— Юнги, нельзя так жадничать, у тебя места уже закончились! — засмеялся Сокджин — начинающий продюсер, опекающий одну группу со своего прошлого музыкального проекта. — Надо было меньше на девушек заглядываться. Не сбивай участника с толку. Выбор всё равно остаётся за ним.

— И я тебе говорю, — известный продюсер телевизионных проектов и одного восходящего певца Чон Чонгука — Хосок — глянул на белый листочек перед собой, — Намджун, лучше меня тут никого нет. Не выберешь меня — моя команда тебя уделает.

Намджун растерялся. Он однозначно собирался к Юнги, не рассматривая никого другого. Взгляд парня переходил от одного к другому, не зная, на ком остановить свой нелёгкий выбор. С одной стороны, Зико был уважаемым человеком с длинной успешной карьерой. Он знал, что такое быть участником группы, и знал, как эту группу раскручивать. Среди членов жюри не было более опытного человека. С другой стороны, Намджуну нравился провокационный вызов со стороны Хосока. Плюс проекты будут точно обеспечены: по крайней мере, подопечный Хосока — Чонгук — не вылезал с экранов телевизоров и всего за месяц сольной деятельности примелькался всей стране. Но это всё он подумал потом, а тогда сказал:

— Сокджин… — ши, — почему-то ему показалось, что они поладят.

И первое время, действительно, так и было. Сокджин его опекал, старался претворить идеи Намджуна в жизнь, учитывал его интересы, подбирал интересных партнёров. Так закончился бесконечный первый тур, где отобрали по пять финалистов от каждого наставника, и начался второй — непосредственное формирование группы. Их перемешивали как попало, сталкивали лбами, не давая отстаивать свои интересы. И вездесущие камеры… Любая ошибка, лишние эмоции — всё под надзором. Это выводило из себя, о чём Намджун частенько жаловался наставнику. А Сокджин улыбался или посмеивался, начинал говорить, и в итоге всё казалось не таким уж жестоким и бессмысленным.

Но на втором этапе всё стало ещё невыносимее: каждую неделю подстраиваться под новую команду, репетировать заново, если кто-то один ошибался, терпеть крах из-за чьей-то бездарности, ждать решения жюри и зрителей. Казалось, за этим этапом будет следующий, а потом ещё один, и это в условиях постоянной угрозы вылета. Было непонятно, чего ждут жюри. Почему не закончить всё быстрее, просто выбрав из тех, кто и так прошёл через многое? Почему нельзя было сделать группу из лидеров команд наставников — Намджун как раз был первым? И тогда его осенило: они просто прикрывают какой-то заговор! В порыве чувств он высказал всё Сокджину, и вот чем это обернулось… Намджун до сих пор чувствовал прикосновение его ладони и от этого ещё быстрее прокручивал бесконечный список контактов в чёртовом телефоне, каждый раз спотыкаясь на сочетании «Джин».




Всю дорогу в репетиционный зал Намджун озирался по сторонам, чтобы быть готовым ретироваться в бодром темпе, если Сокджин вдруг появится рядом. Добравшись до заветной двери, он с облегчением вздохнул, но тут же замер, едва взявшись за ручку — изнутри доносились голоса. Намджун прислушался.

— …гуки, — ныл один голос, явно чего-то жаждущий.

— Я тебе серьёзно говорю: топай на свою передачу, незачем здесь крутиться, — раздражённо отвечал второй.

— Именно это я и собирался сделать сразу после небольшого задатка на вечер.

— Хосок! Прекрати!

Послышалась возня, и брови Намджуна, начинающие менять дислокацию, поползли ещё выше, а сознание отказывалось адекватно воспринимать ситуацию за дверью.

— Твоей заднице сильно не поздоровится, если ты собираешься продолжить прямо тут.

— Ты меня нарочно заводишь? — заигрывающе пропел Хосок.

— Придурок, — рыкнул второй, очевидно, тот самый Чонгук, с которым у него была запланированная совместная репетиция.

Намджун, только что решившийся тихонько выдохнуть, очень надеялся, что всему услышанному есть какое-нибудь невинное объяснение. Может, угроза про задницу была чисто символической. Образной, в смысле… Несмотря на собственные уверения, входить парню совсем не хотелось. Медленно отойдя от двери задним ходом, чтобы можно было сделать вид, что он только что пришёл, он угадал тот самый момент, когда дверь распахнулась, и немного растрёпанный, но довольный Чон Хосок вышел из комнаты, сказав напоследок:

— Увидимся дома.

Отпавшую челюсть, к счастью, удалось достаточно быстро приладить на место и промямлить:

— Добрый день.

— Здорово, салага, — добродушно улыбнулся продюсер и хлопнул его по плечу.

Ошарашенный Намджун вошёл в комнату, где Чонгук невозмутимо кивнул ему. Ответное приветствие оказалось немного натянутым. Возможно, парню просто показалось, но во взгляде музыканта чувствовалась какая-то мечтательность. Едва заметный из-под ворота рубашки засос окончательно развеял сомнения. Чонгук спит со своим продюсером! Выносит всякие сюсюканья и приставания и… «увидимся дома»? Они и живут вместе? Голова Намджуна начала основательно распухать от информации, которая в неё не помещалась.

— Я не знаю, по какой причине ты на меня так уставился, но рекомендую тебе перестать это делать — со стороны смотрится очень глупо, — сказал Чонгук. — Ну, что там у тебя за песня с ванильным названием «Like a star»?



Чонгук был не очень общительным, но у него оказалась очаровательная улыбка. Намджун как только увидел её, так сразу купился. К тому же он оказался младше, пусть и хорохорился, как большой. Они поладили, хотя поначалу было много разногласий — Чонгук норовил изменить практически всё в песне, чему самолюбие Намджуна отчаянно сопротивлялось и пыталось отстоять свою точку зрения. Результат, как ни странно, понравился обоим, несмотря на то что времени было катастрофически мало.

Выступление прошло на ура. Намджуну давно не было так хорошо на сцене. Ему даже удалось игнорировать присутствие остальных участников временной группы благодаря Чонгуку, который выделил его как автора песни, и дал о нём хороший отзыв. Они сразу вышли вперёд и всё выступление маячили перед камерами, практически не давая эфирного времени остальным участникам. Начинающий скатываться рейтинг Намджуна вернулся на первую позицию. Но мысль об отношениях Хосока и Чонгука не выходила у него из головы. Даже на адреналиновой волне выступления он замечал, как они то и дело смотрят друг на друга. Хосок больше походил на сытого кота, с удовольствием наблюдающего за аппетитной мышкой, а Чонгук самодовольно хмыкал, добавляя секса в выступление при помощи энергичных движений бёдрами. Их сияющие глаза занимали голову парня весь вечер после записи. Он был уверен, что это совсем не то, что ждёт их с Сокджином, даже если они что-то начнут, потому что продюсер почти не смотрел на него во время выступления, а после ещё и отчитал, запрещая отвлекаться на посторонних, и велел думать на сцене только о песне. Намджун немного расстроился, но ненадолго, тут же отвлёкшись на выходящего Чонгука.

— Отлично выступили, — сказал Намджун, подстраиваясь под его шаг.

— Хорошая песня, — улыбнулся Чонгук, — у тебя действительно неплохо получается, и продюсеры с руками и ногами оторвут рэппера, которому не нужен композитор и автор текстов. Тебе только немного придётся чистить песни, но без аранжировщика в любом случае не обойтись. Я буду за тебя болеть. Хотя, надеюсь, ты понимаешь, что главное здесь не победа.

— А что же тогда? — Намджун удивлённо посмотрел на него.

— Хён, не будь дураком. Проект — это всего на пару месяцев, а что дальше?

Намджун как-то не думал об этом. Конец проекта казался безумно далёким и нереальным.

— Писать песни, выпускать альбомы… — предположил он, чувствуя себя полным дураком пред младшим.

— А кто это всё будет оплачивать? — посмотрел на него Чонгук своими глазами цвета тёмного шоколада.

— Продюсер, — начиная понимать что к чему, проговорил Намджун, ухмыльнувшись.

— Именно, — кивнул Чонгук.

Они вышли на этаж подземной парковки, полной дорогих автомобилей. В белом свете ламп они, казалось, сверкали, ослепляя.

— Подвезти? Тебе недалеко?

Намджун быстро объяснил, куда ехать, и с удовольствием запрыгнул в просторный кожаный салон гостеприимно поднявшей двери новёхонькой мазды.

— Спортивная? — спросил он, восхищенно глядя вокруг и убеждая себя, что когда-нибудь он точно купит себе такую же.

— Да это не моя, Хосок с какого-то перепугу угнал мою в ремонт, пришлось сесть на то, что было, — пожал плечами Чонгук, заводя мотор.

Намджун ненадолго замер, думая о том, как бы правильнее спросить об их отношениях, но Чонгук сам продолжил разговор:

— Знаешь, может тебе и не о чем волноваться. Твой наставник, похоже, уже готов принять тебя под свое крыло. Надо просто подогреть его интерес.

— Подогреть? — Намджун вжался в сиденье, придя в ужас от мысли, что Чонгук уже всё знает.

— Я сам не работал с Сокджином, и не сказать, чтобы он мне очень нравился, но Хосок частенько треплется о нём, что в его случае практически равняется похвале, — парень на секунду отвлёкся от дороги, чтобы заглянуть Намджуну в глаза. — Продюсер — это одна из самых важных составляющих. В наше время, сам знаешь, можно и особо не иметь таланта, главное — хорошая раскрутка. А для неё нужны деньги.

Намджун с тревогой уставился в окно, начиная подозревать сговор между Чонгуком и Сокджином. Наверняка продюсер мог послать подопечного коллеги промыть ему мозги. А младший, видимо, почувствовал себя в ответе за менее опытного коллегу и продолжал:

— Ты очень талантливый, хён, поэтому легче всего будет заключить договор с кем-то из продюсеров проекта: они видели твои возможности собственными глазами, уже оценили твои сильные и слабые места. Сокджин, конечно, в этом случае, идеальный вариант. Он тебя, поди, как облупленного уже знает. Но если откажется — у Зико-хёна отличное агентство.

— Девчонкам наверняка проще в этом смысле — продюсеры сами за ними стайкой таскаются.

— Не сказал бы, — поморщился Чонгук, — продюсеры такие же мужчины, как и все. Получив своё, они точно также теряют мотивацию, а слова и обещания не приложишь к контракту, сам понимаешь. Да и вообще, все эти постельные дела — зыбкая почва. Наверное, сам девчонок как перчатки меняешь, — с интересом посмотрел он.

— Просто обстоятельства иногда так складываются… — почесал щёку Намджун. — С последней расстался из-за проекта: она с чего-то решила, что между мной и Сою из Sistar что-то есть. А мы едва парой слов перебросились перед совместным номером.

Чонгук едва слышно засмеялся.

— Ничего, — сказал он. — В шоу-бизнесе страсти вспыхивают на каждом шагу, а слухи и того чаще. Дело в крепости отношений. Вот была бы тебе эта девушка нужна, ты бы на следующем же выпуске вытащил её на сцену и сделал предложение. Опытный продюсер бы легко из этого какую-нибудь слащавую историю романтичного принца сделал.

Намджун потрясённо на него уставился. Такая мысль ему в голову не приходила. Только представив, что сделал такое, он испугался за карьеру — и так ничего нет, а тут ещё такой риск.

— Да нет, всё правильно, — улыбнулся парень. — Сконцентрируйся пока на одной цели, а там видно будет.

В этот момент Намджуну показалось, будто Чонгук старше его на целое десятилетие. Но всё равно было немного обидно: разве он сейчас не сказал, что у них с Сунён всё было несерьёзно?




— Ты меня вообще слушаешь?

Намджун перевёл взгляд на Сокджина и неуверенно кивнул. Он бы с радостью послушал, но всё ещё не мог отойти от кошмара, приснившегося, когда он задремал на тренировке. Это был настоящий ужас! Оскалившийся Хосок притягивал к себе загадочно улыбающегося Чонгука, который, подмигнув, сказал:

— Присоединяйся к нам.

И тут Намджун понял, что на нём сидит полуголый Сокджин и тихо смеётся. Разбудили его не очень вежливо, но Намджун был даже немного благодарен придурку Хансолю, тряхнувшему его. Теперь очень хотелось смотреть куда угодно, только не на хёна. Но, к сожалению, это было невозможно, потому что тот подошёл на непозволительное расстояние и громко продолжал:

— Я понимаю, что вы устали после вчерашнего выступления, но следующее всего через шесть дней. Команды будут сформированы по-новому, ознакомьтесь со списками и отправляйтесь новым составом выбирать песни.

Намджун взял протянутый лист и вздохнул: придурок Хансоль не перешёл в другую команду, и к нему присоединили второго придурка — Хёсана. Вообще они втроём неплохо ладили, и Намджун был искренне рад видеть их во втором туре, но из-за обострившейся борьбы в последние недели проекта отношения между ними стали напряжёнее, что, в прочем, неудивительно. В первом туре было проще: у каждого была своя песня, над которой тот работал. Не приходилось выбивать партии друг у друга, спорить о стиле и направленности музыки, отказываться от хороших вариантов только потому, что кто-то в группе чего-то не умеет. Общение сводилось к минимуму и всегда было на позитиве. Они даже несколько раз выбирались в караоке все вместе, смеясь тому, что их узнавали на улицах. Как же это было давно.

Без всякой надежды Намджун поплёлся со своей пятёркой в другую комнату. Песню снова выбрали заунывную, все танцевальные элементы повесили на них с Хёсаном и Хансолем, и настояли на вставках рэпа, потому что вокалистов оказалось больше. Что может быть хуже?

Только попавшийся по дороге домой Сокджин.

— Вчера тебя Чонгук подвёз? Я смотрю, поладили, — начал продюсер.

— Мне повезло, что он оказался на этом проекте, — признал Намджун, вспомнив вчерашнее выступление. — Я бы очень хотел исполнить ещё одну песню с ним.

— Хосок сказал, что Чонгук будет очень занят, — резковато произнёс старший.

И Намджун тут же представил перекошенное от ревности лицо Хосока. Да и Сокджин, похоже, не был очень рад. Между ними повисло непривычное молчание, и парень занервничал. Наверняка продюсер ждал ответа на своё предложение, но у Намджуна совсем не было времени обдумать всё спокойно. Обычно он просто делал то, что первое приходило на ум, но теперь вспоминал приснившийся ужас, и язык тут же приклеивался к нёбу.

— Видел песню, которую вы выбрали. По-моему, она совсем не в твоём стиле, — произнёс Сокджин.

Намджун кинул на него удивлённый взгляд.

— Я поговорю с постановщиками, и поменяем её. Нечего прятать твой талант.

— Спасибо, — сказал Намджун, думая о том, что несмотря ни на что Сокджин остаётся его наставником и работает изо всех сил.

Но потом он испугался: а что, если подобные жесты — что-то вроде аванса? Что, если всё, что делал и делает Сокджин, только лишь для того, чтобы затащить его в постель?

— Мне надо… э… вернуться, — быстро промямлил Намджун и повернул обратно в зал, из которого вышел несколькими минутами раньше.



Песню им действительно поменяли на следующий же день, и она нравилась рэпперу куда больше прежней, но основные танцевальные элементы так и оставили на их тройке, по случаю чего Намджун и шёл на дополнительную тренировку, в глубине души возмущаясь несправедливости жизни.

Поднявшись на нужный этаж и открыв дверь, он замер в нерешительности: Хансоль зло смотрел на Хёсана, держа того за запястье. Вошедшего они оба не заметили, а Намджуну совсем не хотелось попасть под горячую руку. Пока он размышлял, что делать, Хансоль яростно прошипел:

— Ты серьёзно считаешь, что тут все слепые?

— Я это делаю не просто так! Разве ты не понимаешь? — казалось, Хёсан тоже начинал злиться, прерывисто дышать, а его голос — дрожать.

— Думаешь, Сокджин идиот и не сообразит, чего ради ты тут в соблазнения решил поиграть? Ты думал, что будет, если он парнями не интересуется, а ты к нему, как банный лист, клеишься?

— В любом случае, это лучше, чем ничего не делать! Я седьмой в списке! Будь у нас продюсеры, нам бы вообще никакой проект не понадобился. Да я бы хоть завтра отсюда ушёл! — Хёсан резко отдёрнул руку, разворачиваясь к другу спиной, и, пройдясь по Намджуну невидящим взглядом, отошёл к своим вещам, брошенным у стены, попить воды.

Несмотря на то что разговор, судя по всему, уже был закончен, Намджун никак не мог вникнуть в происходящее. Мимо него прошёл Хансоль и присел на корточки рядом с Хёсаном.

— Твой выбор — это твой выбор, я не собираюсь тебя обвинять или судить. Просто не делай глупостей, которых потом не исправить.

— Да знаю я, — негромко сказал Хёсан, кладя голову на плечо друга.

Намджуну срочно нужно было время, чтобы осознать увиденное. Он тихо вышел и прошёлся по длинному светлому коридору. А потом ещё раз. Какая-то ерунда получалась: он ещё не решил, что делать с Сокджином, а у него уже появился соперник. И какой! Уж лучше бы это был кто-то не такой симпатичный. Намджун страдальчески возвёл глаза к потолку, признавая свои мысли до жути идиотскими. Конечно, парень и сам понимал, что предложение хёна очень щедрое, но в глубине души надеялся обойтись без таких средств, ведь он был талантлив! Сам писал песни, отлично читал рэп, готов был пахать неделями напролёт. Что ещё нужно для того, чтобы стать айдолом?

Войдя в зал с максимальным шумом, он твёрдо решил уступить Сокджина нуждающимся, а сам — добиться всего самостоятельно. Но отчего-то на душе было неспокойно.




Сокджин сидел на подлокотнике его кожаного кресла и смотрел сверху вниз своими красивыми понимающими глазами. Он спокойно и размеренно объяснял, зачем Намджуну надевать странный блестящий костюм, почему в его танце столько вращательных движений бёдрами, из-за чего абсолютно невозможно выделить ему больше строчек, и какой прок в том, чтобы быть на подпевках. Как всегда, Сокджин волшебным образом заставлял его взглянуть на ситуацию с другой стороны и давал силы идти дальше — напрямую к своей мечте. Намджун не мог не признать, что чувствует себя очень комфортно в его компании. Продюсер успокаивал его одним своим видом. А под звук мягкого голоса было на удивление приятно спать, правда, он это не очень одобрял.

— Намджун.

Камера первый раз за весь день оставила его в покое, и он немного расслабился, уйдя в себя.

— Я здесь, — встрепенулся рэппер и секундой позже сообразил, что Сокджин впервые назвал его по имени, а в голосе не было ни нотки обвинения.

Быстро отведённый взгляд убедил Намджуна в том, что продюсер скорее проверял, спит ли он, а не пытался разбудить. Сердце ускорило темп, и атмосфера сразу стала напряженнее. Хён убрал прядь волос за ухо и продолжил что-то говорить, глядя в свои бумажки, но младший едва слушал.

Со дня своего предложения Сокджин больше не заикался об этом, а Намджун, хотя и не забывал, напоминать не собирался, несмотря на то что в своём ответе был почти уверен. Просто не хотел обижать своего наставника, да и, как бы это ни звучало, лазейка на всякий случай ещё никому не мешала. Может было что-то ещё, но Намджун уже не акцентировал на этом внимание. Он просто надеялся на то, что всё решится само собой.

Успокоив себя таким образом, парень снова поднял глаза на Сокджина и встретился с его взглядом. Оба тут же выбрали другие объекты для разглядывания, но Намджун вдруг ясно осознал, что продюсер предложил ему такое неспроста — он действительно испытывает интерес к нему. И от этой мысли стало совсем неловко. Думать о том, что Сокджин сидит рядом и наверняка размышляет о каких-нибудь пошлых вещичках, точно не стоило, но было слишком очевидно. Смущение уже просилось наружу, стало жарче, а дыхание участилось, но тут пришла новая мысль: если он действительно что-то испытывает, то отказ Намджуна может испортить их отношения. И тогда не будет таких вот уютных посиделок в просторном кабинете продюсера, вылазок в студии звукозаписи, дружеских подколок и разговоров. Младший попытался представить себе равнодушного Сокджина, игнорирующего его — картинка выходила совсем не заманчивой. И почему всё сложилось так? Ведь они могли бы стать хорошими друзьями.

Положа руку на сердце, он признавал, что дело было не в самом Сокджине, и даже не в том, что это был первый раз с парнем: тот был красивым, а эксперименты в сексе Намджун всегда любил. Дело было в том, что хён предлагал ему быть снизу! Снизу! Ему!

Вот согласился бы продюсер быть снизу — и никаких проблем, но тот ясно дал понять, какую роль предлагает подопечному. А Намджун… Намджун даже представить подобного не мог.

Его плеча коснулась теплая рука, следом поправившая серую толстовку.

— Давай что-нибудь изменим в твоём графике, если он настолько тяжело тебе даётся, — заботливо предложил Сокджин.

Он наклонил голову немного ниже, и Намджун случайно зацепился взглядом за его пухлые губы. Конечно, старший не мог этого не заметить. Получилось ужасно неловко.

— Да нет, всё в порядке, — промямлил Намджун, отводя глаза.

Сердцебиение участилось от мысли, что продлись их зрительный контакт хотя бы на минуту дольше, Сокджин бы поцеловал его. А он, Намджун, наверное, даже не был бы против. Но только поцелуй! Чёрт… Рэппер подобрался. Нет, он точно не собирался давать продюсеру ложных надежд на что-то большее, чем просто дружба.

— Ну, если что, говори мне, обязательно что-нибудь придумаем, — покачал головой Сокджин, вручая ему бумажки и заставляя читать вслух.



Намджун стоял на остановке и пинал камушек носком ботинка, размышляя. Сегодня он сам увидел то, о чём говорил тогда Хансоль. Днём к ним на репетицию, как всегда, заглянул Сокджин. Хёсан крутился юлой вокруг него, посылая многозначительные улыбочки и взгляды. Выйдя из зала, парень понял, что зол. Ещё бы! Смотреть на нечестную игру было просто противно! Намджун схватился за телефон и позвонил своему лучшему другу, ныне именующего себя Айроном. Вдоволь излив своё негодование, он немного успокоился, как новая мысль посетила его. Он прокрутил её ещё раз: Сокджин западает на пухлогубых высоких парней — таких, как Намджун. Хёсан тоже подходил под это описание, да ещё и был в разы симпатичнее. Сейчас эти двое уединились для индивидуальной консультации в кабинете продюсера, и, если Хёсан продолжит подобные манипуляции, то вполне возможно, что Сокджин купится на это. Но он же не мог быть настолько глуп? Намджун остановился, раздумывая, не вернуться ли назад спасать продюсера. Он понимал, что будет выглядеть ужасно глупо, внезапно ворвавшись в кабинет, но разве можно было оставить всё так? Сокджин был отличным парнем — за исключением этой глупости с любовью к мужикам, конечно — а Хёсан просто использует его, не задумываясь, причинит боль.

Намджун досадливо растрепал светлые волосы и всё же сел в подъехавший автобус. Скорее всего, он наверняка придавал слишком много смысла обычному сексу. Они все взрослые люди и уже знают, что постель не всегда ведёт к отношениям, но отчего-то на душе было нехорошо.




Намджун стоял столбом, с трудом осознавая, что сейчас сделал.

— Почему тебя это заботит? — спросил Сокджин, чуть наклонив голову и от этого становясь ещё более привлекательным.

Чёрт! Ну как можно было не подумать, что разговор выйдет в это русло, прежде чем выпаливать вздор про Хёсана и его намерения? Он ведь всё уже сотню раз обдумал и решил, что это не его дело! Намджун тоскливо покосился на дверь, выйти в которую было бы самым правильным решением. А ещё лучше не входить в неё. Но Сокджин всё ещё смотрел на него в ожидании ответа.

— Э-э-э… Ну… — глубокомысленно протянул Намджун.

Сокджин вздохнул, садясь за стол, будто отгораживаясь.

— Мне жаль, что мои опрометчивые слова заставили тебя думать, будто я бросаюсь на всех, кто мне улыбается. Прошу тебя, давай забудем тот разговор.

— Да нет, это он на тебя бросается… — сказал Намджун, с паникой понимая, что, кажется, всё испортил.

Он видел, что его слова задели продюсера, и не знал, как загладить вину.

— Сокджин…

— Сейчас придёт Хансоль. Это — его время, а с тобой мы поговорим завтра, — продюсер не выглядел злым, но в его тоне чувствовалась отстранённость.



В сотый раз обозвав себя болваном, Намджун уселся на мягкий белый диван, суша полотенцем обесцвеченные волосы. Он редко зацикливался на какой-то проблеме долго, обычно возращаясь к творчеству и собственной судьбе насущной, но сегодняшняя сцена просто не выходила у него из головы. Их дружеские отношения с Сокджином сегодня, похоже, были окончательно разрушены. А ведь хён не просто парнишка с улицы — он продюсер и один из членов жюри! Да, он не мог голосовать за или против своих участников, но мог повлиять на мнение остальных судей, или заступиться за того же Хёсана, предоставив Намджуна самому себе. А младший уже привык! Привык, что слушают его жалобы, привык, что его успокаивают и жалеют. Сокджин не раз просил сделать поправки в уже готовых номерах, чтобы сделать позицию Намджуна хотя бы чуточку лучше. Не сказать, что это бросалось в глаза — продюсер старался никого не выделять — но парень всё равно чувствовал к себе особое отношение, и не хотел от этого отказываться.

Надо было что-то делать. Прошла минута, две. Потолок, куда он уставился, нисколько не изменился и не явил гениальную идею. Намджун пожал плечами — значит, надо отвлечься. Сидеть и создавать гениальные планы — не его сильная сторона. В конце концов, он был натурой творческой. Можно хоть сколько смотреть в пустой лист бумаги, перебирая рифмы и ноты, а песня сложится когда сидишь на унитазе и разгадываешь кроссворд, или когда воодушевлённо доказываешь другу, что он идиот, и ещё много других «или». Таким образом, Ким Намджун, двадцати двух лет от роду, уже давно постановил, что все самые гениальные приходят, когда их совсем не ждёшь.

Он устроился поудобнее на диване, закинув куда-то полотенце, и включил телевизор. На первой же программе ему попалась передача про секс-меньшинства. Следующая порадовала его яойным аниме, и даже MTV, как издеваясь, показывал клип с целующимися парнями в ошейниках. Завершило удачную подборку новостная передача, разбирающая статью про Сокджина на первой полосе. После такого смотреть не возможно стало даже «Терминатора».

Намджун понял, что случайному выбору доверять нельзя. Включив ноутбук, он покрутил ролики на ютубе. У Юнги было уже около миллиона просмотров, хотя клип вышел всего с неделю назад. Намджуну был близок рэпер и стиль его музыки, поэтому он сразу же погрузился в атмосферу ролика, которая постепенно стала настолько родной, что прекрасно подошла для аккомпанемента мыслям. Думая о карьере Юнги, Намджун чувствовал несправедливость оттого, что его собственной карьере, помимо прочих препятствий, пришлось столкнуться ещё и со странными отношениями с Сокджином… Кто-то, может, и увидел бы в этом какой-то шанс, но младшему такое явно было не по нутру. Без зазрения совести использовать хорошего человека, пусть он и сам предлагает, как-то не по-людски. Да и подставить свой зад кому-то… Как можно после такого чувствовать себя полноценным мужиком?

Намджун горестно жевал кончик карандаша, глядя как в клипе Юнги гладит профиль «любимой». Девушка повернулась лицом к камере и отчего-то стала походить на Сокджина. Продюсер соблазнительно улыбался, а Юнги продолжал притягивать к себе его лицо, запускать пальцы в волосы, скользить губами по шее, шепча слова любви. Рэпер неожиданно дернул ноутбук на себя, и клип резко закончился в момент, когда их губы прикоснулись друг к другу. Намджуна осенило. Ведь Сокджин был действительно красивым! А ещё собранным, аккуратным, стильным и обаятельным. Намджун бы даже поцеловал эти мягкие губы, по которым так часто скользил язычок. Если бы они были женскими, конечно. Да что там… Если бы хён был девушкой, Намджун бы только обрадовался такому предложению — он бы и сам во всю за ним ухаживал! Даже бы согласился на небольшой размер груди — парень не настолько поверхностный, чтобы западать только на это.

Намджун повеселел. Он с азартом принялся искать снимок Сокджин без рубашки, чтобы представить, как бы выглядела его грудь, будь он девушкой. Сначала ему долго не везло — всё же продюсер не порноактёр — но потом он наткнулся на неплохую фотосессию на песочном пляже. Залитая солнцем, явно снятая на телефон, чуть мутная фотография со счастливо улыбающимся продюсером приковала к себе взгляд Намджуна. Он едва узнавал человека на фотографии, но не мог не улыбаться ему в ответ. Слишком счастливый и открытый, без привычного лоска и серьёзности, простой и какой-то близкий. На душе стало беспокойно, и Намджун резко закрыл ноутбук, выдыхая. Быстро взявшись за телефон, он позвал Айрона гулять и ушёл из дома. Но сначала сохранил фотографию.



Только оказавшись перед кабинетом Сокджина, Намджун понял, что волнуется, но это, конечно, не помеха экспромту. Он верил в свой талант. Когда парень вошёл, продюсер даже не поднял головы, хотя раньше приветствовал хотя бы улыбкой.

— Добрый вечер, — поздоровался Намджун.

— Добрый, — вежливо отозвался тот, улыбаясь больше камере, пришедшей с подопечным. — У нас сегодня не так много времени, как обычно. Я приготовил для тебя материалы: рейтинги, ошибки, отмеченные жюри, и комментарии из интернета — изучи их. Потом обсудим, и сможешь пойти на тренировку.

Не зная, что делать, Намджун уселся напротив и попробовал углубиться в текст, но пройдясь по одной и той же строчке в седьмой раз, так и не поняв её содержание, он бросил тщетные попытки. Ему надо было чем-то привлечь внимание Сокджина. Так не могло продолжаться!

Оператор, явно заскучав, покинул их. На задворках сознания мелькнул страх. Только сейчас до него дошёл смысл слов Чонгука. Без поддержки Сокджина он останется один в незнакомом мире, никому не нужный и ничего не понимающий. Его мечте настанет конец! Только благодаря незримому одобрению Сокджина он чувствовал, что у него есть шанс, но теперь младший снова станет одним из тысяч остальных, ожидая, что когда-нибудь кто-нибудь обратит на него внимание. И всё, через что он уже прошёл, будет бессмысленно. Придётся начинать сначала, и не факт, что подобная возможность у него ещё будет. За период первого тура он собственными глазами видел, как талантливые ребята покидают проект один за другим. Так ли они хуже самого Намджуна? Чем они от него отличаются? Выходило, что только тем, что на них не обратил внимание продюсер.

Эти мысли сумбурно вертелись в его голове, выталкивая на язык ещё не совсем осмысленные слова:

— Я согласен на ваше предложение.

Сокджин поднял на него глаза. Он не выглядел особо обрадованным, но было видно, что понял, о чём речь. Намджун сглотнул, чувствуя, как напрягается тело под взглядом продюсера. И тут Сокджин расхохотался:

— Ты бы ещё как юная девственница покраснел, — сквозь смех проговорил он.

Намджун усмехнулся, понимая, что выглядит как полный идиот, устроив тут сцену из мелодрамы. В конце концов, секс с Сокджином явно не такая уж и большая жертва для полноценного шанса осуществить свою мечту.



— Не ожидал, что ты будешь таким зажатым, — улыбнулся Сокджин, шепча ему в самое ухо. — Твоё смущение, ну знаешь… заводит.

— Ничего подобного! — возмутился Намджун неожиданному заявлению.

Будешь тут зажатым, сидя посреди зала с вип-персонами на первом показе какого-то фильма. А ведь сначала ему даже понравилась идея сходить куда-нибудь прежде чем… ну… Намджун едва не хлопнул себя по лбу: это поведение грёбанной девственницы выводило его из себя. Но, чёрт возьми, никак не получалось думать об этом адекватно и спокойно.

Да и Сокджин только делал, что напоминал о неизбежном, и явно пребывал в отличном настроении, подтрунивая над парнем. Вот зачем, например, сжимать руку Намджуна, когда можно просто сидеть в удобном кресле, обшитом красным бархатом, и наслаждаться фильмом? Когда он только почувствовал это прикосновение, первым порывом было сбросить чужую ладонь, но Намджун лишь вздохнул: через пару часов они с Сокджином будут проделывать далеко не такие невинные вещички, так что лучше уже начать привыкать. Фильм на время отвлёк парня, и он даже позабыл, что они сидят, как парочка на первом свидании, держась за руки, как вдруг Сокджин убрал свою ладонь. Намджун удивлённо посмотрел на него, а через пару секунд включился свет. Продюсер, как ни в чём не бывало, поднялся вместе со всем залом и зааплодировал на финальной сцене с поцелуем. Пока Намджун неуклюже вставал, чтобы последовать его примеру, он заметил весьма однозначную выпуклость на модных джинсах Сокджина. Подняв взгляд, он встретился глазами с продюсером, и тот ему подмигнул. Неприятно признавать, но в этот момент Намджун чуть не сбежал куда подальше. Мысленно возблагодарив мироздание за свою выдержку и силу воли, он с честью выдержал это испытание, аплодируя вместе со всеми.

— Куда теперь? – с опаской спросил Намджун, когда Сокджин обменялся рукопожатиями и приветствиями со всеми желающими, и они покинули кинотеатр.

По смеющемуся взгляду продюсера было понятно, что он уловил напряжённые нотки в его голосе.

— Думаю, ты тоже проголодался.

Намджун не поверил своему счастью — пытка откладывалась, а поесть — это всегда неплохо. Да и не поведёт же известный продюсер в грязную забегаловку, так что обед обещает быть очень приятным.

— Можно ко мне, я неплохо готовлю, — размышляя, сказал Сокджин, но заметив, как подобрался Намджун, снова рассмеялся. — Но это будет слишком долго, а здесь рядом есть совсем неплохой ресторанчик.

Парень поджал губы, обещая себе больше не вестись на подобные подколки. Пока он пытался разгадать, что же задумал Сокджин, таская его по кинотеатрам и ресторанам, они уже были на месте. Меню было шикарным, от цен глаза медленно начинали ползти на лоб, но продюсер первым делом сказал, что он угощает, поэтому Намджун постарался расслабиться, загоняя куда подальше ощущение, что всё это как-то неправильно.

Сокджин рассказывал смешные случаи со своих проектов, и Намджун, увлёкшись, смеялся и в свою очередь припоминал что-нибудь о собственных выступлениях. Продюсер азартно подначивал его заказать десерт, подозревая в нём сладкоежку, а Намджун упрямился, припоминая, что ему было велено придерживаться диеты и не покидать тренажёрный зал. Остановившись на сочинении очередного аргумента, парень пропустил момент, когда взгляд Сокджин пристыл к вырезу его белой футболки. Заметив это, Намджун аккуратно перевёл дыхание, стараясь не провоцировать — из его головы уже успела выветриться основная причина нахождения тут. Думал же он надеть что-то совсем закрытое, но на улице, как назло, стояла жара. И вот теперь Сокджин созерцает его острые ключицы, что явно ведёт в сторону…

Продюсер встал, промокнув салфеткой пухлые губы, и тихо скомандовал:

— За мной.

Глубоко вдохнув, Намджун последовал за ним в туалет, по дороге мысленно проезжаясь по личности некоторых: с виду такой весь приятный, а сам на первом же свидании затаскивает в туалет, чтобы потрахаться.. А ведь это, наверняка, неудобно! Хотя немного возбуждает, конечно. Совсем чуть-чуть. Намджун почти убедил себя, что в туалете всё будет не так смущающе, как если бы они были в спальне. Ему хотя бы не придётся смотреть на голого Сокджина. Скорее всего, ему вообще не придётся смотреть ни на что, кроме кафеля, но это даже хорошо. Плохо одно — он неплохо поел, и всерьёз опасался, что его вывернет от одного осознания происходящего.

В туалете было ещё два человека, но Сокджин, будто не замечая их, притянул к себе Намджуна за руку. Когда ему надавили на спину, он ошарашено поднял глаза на продюсера.

— Думаю, белая футболка не твой вариант, если собираешься поесть, — улыбнулся он. — Надо хотя бы немного застирать, чтобы не так бросалось в глаза.

На вороте действительно обнаружилось маслянистое пятно, а притягивал продюсер не к себе, а к раковине. Но Намджун не был идиотом: тот мог бы просто сказать о пятне, а не хватать его за разные части тела. Он опять над ним подтрунивает!

— Знаешь, проще будет снять футболку, — посоветовал Сокджин, когда Намджун, наклонившись над раковиной, попытался намочить пятно.

Фразу «не дождёшься, извращенец хренов» обогнало здравомыслие, которому идея продюсера показалась вполне дельной. В итоге он стирал, обнажённый по пояс, а Сокджин нагло пялился на него. И никто даже не покосился на них.

Стараниями Намджуна футболка была вся в воде, и им пришлось приложить немало усилий, чтобы её высушить. Сокджин от души повеселился за это время. Не выдержав, рэппер даже брызнул в него водой, чем насмешил ещё больше. Кое-как справившись с задачей, они вернулись за стол, и десерт всё же был заказан.

Вполне ожидаемого приглашения поехать домой к Сокджину не последовало, зато он подвёз Намджуна, сказав, что опаздывает на следующую встречу, но, может быть, они ещё сегодня увидятся. Скрестив пальцы за спиной, чтобы предположение продюсера оставалось несбыточным, парень быстро поднялся к себе. Проматывая в голове всё произошедшее, он не мог не согласится, что было весело. Пожевав губу, он занялся подготовкой к послезавтрашнему выступлению. От размышлений о происходящем между ним и продюсером он окончательно запутывался, начиная мыслительный процесс заново снова и снова.



Услышав звонок в дверь, Намджун первым делом подумал на Айрона. Уже жалея о том, что придётся выставить друга ни с чем, он увидел на пороге Сокджина. Душа тут же ухнула в пятки, но внутрь он его пустил. Похоже, скрещенные пальцы в таких случаях не работали. Логично было предположить, что после удачного свидания последует постель. Они оба были парнями, да ещё и отношения у них были больше деловыми — в ухаживаниях и хождениях вокруг да около не было необходимости. А Намджун всё ещё не залез почитать про подробности предстоящего процесса, надеясь на чудо. И теперь…

— Собирайся, — сказал Сокджин. — Мы едем на вечеринку к директору KBC. Фрак необязателен, но лучше найди что-то поприличнее.

Растянутая, вся в пятнах футболка с пандой удостоилась насмешливого взгляда. Ещё бы, ведь сам Сокджин был в идеально сидящем приталенном сером пиджаке и модных джинсах.

— Если ничего нет, ещё успеем заехать в магазин.

Намджун вспыхнул. Ну ладно обед — друзья Намджуна тоже обычно платили за него — но одежду покупать... Точно перебор! Он же не содержанец какой-то! Раздражённо посмотрев на Сокджина, он отправился на раскопки в свою комнату. Продюсер ничего не сказал, с улыбкой проследовав за ним. Более-менее сносный вариант удалось найти только через полчаса, но Сокджин будто никуда не спешил, спокойно наблюдая с дивана и комментируя, не забывая при этом прогуливаться по голой коже Намджуна опаляющим взглядом и подкалывать незадачливого протеже.

По дороге Намджуну наконец удалось спросить, почему Сокджин решил взять его с собой.

— Директор любит время от времени устраивать такие встречи, чтобы лично знакомиться с новыми лицами своего канала, поэтому попросил нас привести с собой своих фаворитов. В моей группе ты занимаешь первое место.

Намджун невольно задумался, что бы было, если бы на прошлом голосовании он проиграл Хёсану. Может, продюсеру совершенно без разницы, кого сажать на соседнее сидение?

Сокджин вкратце рассказал о вечере, попросил не делать глупостей и не отходить далеко. Намджун кивнул. Когда они подъехали, парень не сразу поверил, что огромное здание принадлежит одному человеку, три раза переспросив, уверен ли Сокджин в этих сведениях. Оказавшись внутри, он пожалел о том, что отказался от предложения заехать в магазин. Его самая модная одежда, которой он гордился, на фоне остальных казалась дешёвкой с распродажи. Но окончательный удар нанесли сами люди: здесь были все те, кем он восхищался чуть ли не с пелёнок, и даже актрисы, на которых он собирался жениться, когда чуток подрос. Да что там! Людей, с которыми так просто обменивался рукопожатиями и приветствиями Сокджин, знала вся страна. Намджун не мог поверить, что продюсер знает всех их и так легко себя чувствует рядом.

Сокджина очень быстро вовлекли в беседу, а Намджун угощался вышибающим дух виски и пытался свыкнуться со всей этой роскошью и людьми, не обращающими на неё ни малейшего внимания. Хосок, Чонгук, Юнги с каким-то пухлощёким парнем и несколько ребят с проекта тоже были здесь. Конкурсанты нелепо озирались, не зная, куда себя деть. Наблюдая за ними, Намджун понимал, что в отличие от них он тоже сможет здесь находиться, если весело смеющийся словам генерального директора национального телевидения Сокджин ему в этом поможет. Кто бы мог подумать, что юнец двадцати четырёх лет от роду, имеет столько влияния. А он, Намджун, ещё над чем-то размышлял, думая, принимать ли предложение. Сейчас ответ был очевиден, как никогда.




Адреналин выстукивал свой ритм в висках — до начала записи оставалось всего ничего, а они сегодня были первыми. Намджун рассеяно ходил по гримёрке, вспоминая лирику — один раз он умудрился забыть слова и с тех пор старался зазубривать текст, постоянно повторяя его. Хёсан и Хансоль прогоняли танец, остальные нервно смеялись, переговариваясь. Когда в комнате появился Сокджин, сразу стало тихо. Продюсер заходил их проведать перед каждым выступлением, и в этом не было ничего удивительного. Все ждали, что он скажет им на этот раз.

— У меня для вас хорошая новость, — лукаво улыбнувшись, сказал Сокджин. — Мне удалось уговорить операторов показать вам всё с их точки зрения. А ещё лично я разрешу вам посидеть на своём месте в жюри.

Все переглянулись. Творилось что-то нереальное, но очень интересное. В студии они оказывались только во время записи программы для телевидения, даже репетировать приходилось в тренировочных залах.

— Ребята не из моей группы, считайте, что вам повезло, — продолжал продюсер, ведя их за собой. — Но везение оправдано: чтобы выбирать из вас лучшего, надо сначала добиться отличного выступления. Если даже один из вас будет выглядеть плохо — это скажется на номере, а, следовательно, на всех. Поэтому будьте внимательны. Плохое выступление снимает всех участников группы со счетов.

Студия оказалась намного больше, чем выглядела со сцены, особенно когда её не занимали люди. Операторы недовольно косились на участников, переступающих через провода, но, видя с ними Сокджина, ничего не говорили.

— Сцена с разных сторон выглядит по-разному, ориентироваться на всех зрителей совершенно невозможно, поэтому вам надо охватить лишь камеры и судей.

Сокджин попросил операторов показать им сцену с разных углов, показал ракурсы и приближение. Потом сам встал на сцену, дав им возможность представить масштабы. Разглядывая Сокджина через камеру, Намджун признал, что тот отлично смотрится на сцене, даже очень. А когда продюсер послал прямой взгляд в камеру, парень испытал какой-то странное чувство, будто…

— А теперь занимайте судейские кресла! — весело скомандовал Сокджин в микрофон, хлопнув в ладоши.

— Продюсер Ким, скажите ещё что-нибудь, — попросил звукооператор. — Проверим звук ещё раз.

— Э-э-э… что бы такое сказать, — призадумался продюсер.

И через секунду уже напевал припев их сегодняшней песни.

— Хансоль, что ты думаешь по поводу моего выступления? — закончив, обратился он, когда звукооператор поднял палец верх.

— Это было шикарно, — как всегда невозмутимо ответил тот в свой микрофон. — Но, пожалуйста, продолжайте быть продюсером и не отбирайте наш хлеб.

Все засмеялись, а Намджун увидел в продюсере что-то отдалённо похожее на ту фотографию с пляжа. Наверное, Сокджин и тогда также заливисто смеялся, просто фотография не передаёт звук.

— Продюсер Ким, время, — сообщил звукооператор, и им пришлось отправиться с насиженных мягких кожаных кресел в свою гримёрку.

Намджун шёл последним, и продюсер подстроился под его шаг.

— Ты потом домой?

— Да, — ответил Намджун, со вчерашнего дня испытывая странное смущение в присутствии продюсера.

— Возможно, у меня для тебя скоро будет отдельная хорошая новость, но ты должен работать ещё усерднее.

Остальные поднялись по лестнице, а Намджун замедлил шаг, чувствуя, что поворачивающий в другую сторону Сокджин хочет что-то добавить.

— У тебя всё в порядке? — продюсер проницательно заглядывал ему в глаза, а Намджун не мог смотреть на него.

— Да, — сказал он, собираясь последовать за остальными.

— Хей, — ласково окликнул его Сокджин и внезапно поцеловал, мягко коснувшись губами его губ. — Взбодрись, — сказал он, разворачиваясь и уходя в другую сторону.

Простой поцелуй, но на Намджуна как ушат холодной воды вылили. Щёки зарделись, а мысли разлетелись, словно испуганные птицы, оставив в голове полный вакуум. Стараясь не поддаваться хаосу эмоций, он бегом нагнал остальных, срочно переключая внимание на песню.

Всё выступление взгляд Намджуна невольно возвращался к Сокджину. Он сам не знал, что хотел увидеть, просто так получалось. Члены жюри сидели достаточно далеко, поэтому тяжело было однозначно сказать, куда смотрит продюсер, но Намджуну казалось, что их глаза встречаются. Он автоматически выдавал выученный текст, думая о предстоящем вечере с Сокджином, и, возможно, только поэтому ничего не перепутал. По окончанию выступления все судьи похвалили выступление, отметив, что вдумчивое выражение на лице Намджуна очень подходило смыслу песни, также как и рваные движения танца. И только Сокджин заметил:

— Парни хорошо поработали, в целом я доволен, но Намджун был сегодня немного… напряжённым.

Судьи шутливо вступились за парня, а тому просто хотелось уже уйти от взглядов сотни людей, и в особенности от взгляда Сокджина. Съёмка закончилась на удивление быстро. Намджун даже не заметил, как выступили остальные три группы, и их позвали обратно на сцену. Казалось, они только что помахали камерам и зрителям, как парень уже стоял на парковке рядом с машиной Сокджина.

— Запрыгивай, — сказал продюсер, энергично подойдя к нему и открывая дверцу. — Мне кажется, с тобой что-то не так сегодня. Ты точно не заболел?

— Я не выспался.

— Так и скажи, что похмелье. А я предупреждал, что начинать с виски не стоит.

— Я правда в порядке, просто устал.

— Значит, точно игнорируешь все наставления инструктора по поводу режима. Едем к тебе, и я прослежу, чтобы ты лёг спать прямо сейчас.

Намджун удивлённо посмотрел на него, явно не ожидая такого поворота событий.

— А разве мы едем не к тебе?

И только спросив это, он понял, что выдал с головой все свои мысли. Нет, чтобы кивнуть. Сокджин удивлённо посмотрел на него и вдруг расхохотался.

— Так ты из-за этого сегодня такой? Тогда нам точно придётся поехать ко мне, чтобы больше такого не повторялось. Сам напросился, — сверкнул игривой улыбкой продюсер.



Намджун пребывал в полнейшем шоке. Это было… Господи, что вообще это было?! Парень уже просто мечтал, чтобы Сокджин вернулся и сделал с ним всё, что собирался. Лишь бы в темноте и побыстрее. А ещё было бы неплохо, если под наркозом и не заставляя смотреть это… Мужик на экране закатил глаза, и у Намджуна от ужаса подогнулись пальцы на ногах. Он знал, что вроде как доброволец, но это было уже слишком. Он всё больше сомневался, что сможет это всё выдержать. Как же наивен он был, думая, что самое страшное — это увидеть перед собой голого мужика. Да это вообще оказалось самым простым!

Рэппер выдохнул и открыл один глаз. Чёрт бы подрал всех извращенцев этого мира! Мужик на экране наконец до половины засунул себе в зад огромный фалоимитатор, размером с метр, и начал, подвывая в такт движениям. Ещё бы! Это ж наверняка адская боль!

Вообще, это, конечно, многое объясняло, как например, почему успешный и симпатичный продюсер не нашёл себе любовника давным-давно, не вынуждая шантажом ни в чём не повинных людей другой ориентации. Намджун возвёл глаза к потолку, не понимая, как он сподобился так сильно обмануться и считать Сокджина нормальным парнем.

Звуки видео поутихли, и Намджун с опаской кинул быстрый взгляд на экран, полагая, что актёр уже просто скончался он ужаса пережитого. Но нет… Мужик просто вооружился ещё более внушительным фалоимитатором, толщиной чуть ли не с кулак. Намджун начал медленно подвигаться к выходу, но тут послышались шаги. Парень с ужасом уставился на руки Сокджина и выдохнул, увидев, что в них только пижама. Продюсер с удивлением посмотрел на него, но краем глаза заметив экран, хлопнул себя по лбу.

— О, совсем забыл! Я редко смотрю что-либо, увидел, что в плеере есть диск и как-то даже не подумал, что это не обычный фильм. Прости, это мне директор Ким на вечеринке дал, а я забыл вернуть.

Глаза Намджуна ещё больше округлились. Меняться порнушкой с директором национального канала — это просто с ума сойти можно.

— Так ты этим не увлекаешься? — негромко уточнил Намджун.

— Ты не подумай чего не того, — хохотнул Сокджин. — Просто один нужный инвестор упорно пытался пробраться ко мне в кровать, а я не знал, как ему отказать, не испортив отношения. Спросил совета у директора Кима, а он дал мне это и порекомендовал устроить совместный просмотр. Теперь у нас с инвестором чисто деловые отношения, и на очень далёком расстоянии.

Намджун уже тоже мечтал о таких отношениях с Сокджином, но, к сожалению, ситуация была совсем другая.

— Чувствую, ты теперь ещё больше переживать будешь, — усмехнулся продюсер.

Разговор был просто кошмарным. Возможно, Намджуну стоило ценить трепетное отношение, словно к малолетней девственнице, только вот никак не получалось.

— Я быстро, — сказал он, поднимаясь и забирая пижаму из рук продюсера.

На стиральной машине аккуратно лежало полотенце и запечатанная зубная щётка. Парень криво усмехнулся. Всё это походило на ночёвку в гостях у друга. Он не понимал, зачем весь этот антураж нормальности, совместные поездки и сюсюканье. Насколько бы было проще, если бы Сокджин просто сразу приступил к делу.

Намджун выдохнул и разделся. Он вымылся и подготовился, пространно? думая о том, что сегодня всё встанет на свои места, а все эти странные жесты он просто будет игнорировать.

Пижама была чуть велика в плечах, поэтому болталась, зато штаны пришлись в пору, хоть и чуть в натяг. Только одевшись, Намджун вдруг удивился, зачем Сокджин вообще ему что-то дал, ведь для того, чем они собирались заняться, одежда была помехой.

— Я тебе чай налил, — окликнул его Сокджин, удобно расположившийся с ногами на стуле в кухне. — Тебе, наверное, тоже непривычно укладываться так рано, так что предлагаю немного расслабиться.

В свободной пижаме и с взлохмаченными волосами продюсер выглядел ужасно молодым и домашним, тепло улыбаясь мальчишеской улыбкой. Намджун облизнул губы. Теперь ему предстояли посиделки на кухне с пареньком, который вызывал едва ли не чувство умиления. После такого сложно будет относиться к продюсеру по-прежнему. Гладкая светлая кожа, красивые до идеальности черты лица и крепкая фигура, пышущая силой, вызывали желание прикоснуться к этому живому теплу. Сокджин был невероятно красивым!

Намджун аккуратно сел на соседний стул и взял кружку, не решаясь снова смотреть на хозяина квартиры. Он чувствовал ускорившийся стук сердца и уговаривал его уняться. Это было просто от горячего чая, и только от него.

— Я сегодня смотрел на тебя и просто безумно захотел услышать что-то более сокровенное, — мечтательно сказал Сокджин, наклоняясь ближе.

— Что именно? — насупился Намджун, пряча недовольство за чашкой и пытаясь сохранить хотя бы минимальный налёт крутости.

Было понятно, что продюсер всего лишь оценивал его выступление, но отчего-то это прозвучало, как заигрывание.

— В том-то и дело, что даже не знаю, — задумчиво ответил Сокджин. — Наверное, мне просто нравится твой голос, — улыбнулся он.

Намджун снова сделал глоток, мечтая о том, чтобы они уже перебрались в спальню, и будь что будет. Сокджин смущал его своими откровениями, заставляя сердце неправильно реагировать.

— А знаешь, — продюсер вдруг озорно склонил голову набок, — я думаю, что хотел бы трек с лиричным текстом про настоящую любовь. Это наверняка бы было что-то просто фантастическое!

Он смотрел с таким восторгом, что закажи Сокджин что-то другое, Намджун бы задумался и даже попробовал написать, но привычный ему стиль не подразумевал сопливые признания, а любая мелодия становилась резкой и броской.

— Боюсь, я…

— Ничего, для шоу и одной авторской песни за глаза, — с улыбкой перебил его Сокджин, не давая признать поражение вслух. — Прочитаешь мне как-нибудь что-то из своего.

— Так давай прямо сейчас, — с энтузиазмом предложил Намджун и тут же смущённо кашлянул в кулак, думая, что без бита это будет совсем не так.

Но Сокджин уже положил подбородок на руки, всем видом выражая готовность слушать, и парень увлечённо начал зачитывать свой наиболее лиричный текст, по-новому понимая смысл фраз и едва не заливаясь краской, дойдя до припева. Всё же внезапно рассыпаться в признаниях в любви и заверениях о том, что пройдёт через любые трудности ради нее едва знакомому человеку — явный перебор. Намджун уповал на то, что продюсер не понимает ни слова из-за скорости читки, и старался на него не смотреть. А когда песня, наконец, закончилась, и Намджун несмело поднял глаза на продюсера, то с удивлением заметил, что тот устроился на столе, закрыв глаза.

— Я, кажется, задремал, — смущённо улыбнулся Сокджин через пару мгновений, приподнимаясь на локте и жмурясь от света. — Твой голос был таким приятным, что убаюкал меня.

Намджун был до глубины души потрясён такой очаровывающей доверчивостью и открытостью. Так легко уснуть, будто рядом нет постороннего человека, лично рэппер бы никогда не смог.

— Может, пойдём уже спать?

Намджун кивнул, прикидывая, какие шансы есть на то, что у них сегодня что-то будет. Они легли в одну кровать, сразу как только Сокджин поставил будильник, и Намджун напрягся, ожидая дальнейших действий продюсера. Он постарался расслабиться, когда его притянули в поцелуй, и это постепенно даже начало получаться, благодаря неторопливым ласкам горячих губ Сокджина. Томительно нежный поцелуй увлекал, заставляя забыться и запустить руку в густые волосы продюсера. Тепло разливалось по всему телу, но тут Сокджин мягко отстранился, с улыбкой погладив его щеку, и Намджун поймал себя на том, что сам, оказывается, жался к нему.

— Спокойной ночи, — тихо сказал продюсер и уютно устроился на его руке.

Уже в который раз за вечер Намджуна интересовал вопрос «что это было», и он так и заснул, не найдя на него ответа.